Айвор рассказал о своих приключениях в характерной для него педантичной манере.

Во-первых, ему повезло со стрелой. Очевидно, она рикошетом отскочила от пола и потеряла скорость, прежде чем угодила в него, так что доза снотворного Айвору досталась небольшая. Он был полностью парализован, однако наполовину в сознании, когда его погрузили в тележку. Айвор сделал вид, что вырубился, а сам тем временем пытался напрячь шейные мускулы и включить миостимуляторный ошейник.

А во-вторых, повезло, что его капюшон был откинут на спину, когда охранники привязали к нему огромный камень и швырнули в водосток номер пять. Сперва Айвор было пошел ко дну, но быстро всплыл лицом вверх благодаря вентиляционному ранцу, который с него не сняли. В костюм попало совсем немного воды, причем не слишком грязной, так что воздуха там осталось предостаточно.

Течение медленно уносило его во тьму — почти полностью парализованного и ошеломленного, с затуманенными мозгами. Он то и дело останавливался, цепляясь за выступы, и потому до водопада плыл довольно долго — было время прийти в себя. Вскоре, возможно, благодаря миостимулятору, к Айвору вернулась способность шевелить правой рукой. Услышав рев водопада и сообразив, что сейчас произойдет, он сумел надвинуть забрало шлема.

Падение было отвесным. Внизу оказалось глубокое озерцо. Айвор камнем ухнул ко дну, но затем его снова вытолкнуло на поверхность. Пока поток, двумя уровнями ниже Рассольного Прохода, нес беднягу во чрево микроконтинента Грант, Айвор умудрился открыть дыхательную трубку и включить вентиляционную систему.

Наручное навигационное устройство еле светилось и практически не давало возможности разглядеть туннель, по которому мчался подземный поток. К счастью, с низкого потолка не свисали острые сталактиты.

Постепенно к Айвору вернулась двигательная активность.

Он плыл ногами вперед, чтобы не стукнуться головой при неизбежном столкновении со стеной подземной пещеры.

Ошейник выключил, не желая тратить энергию зря, и лишь озадаченно следил за показаниями навигационного прибора, отмечавшего передвижение. Большей частью он молился, чтобы его смерть была не слишком мучительной.

Прошло почти четыре часа; судя по цифрам на экранчике, Айвор проплыл за это время чуть больше двенадцати километров в южном направлении. Неожиданно ему вспомнилось, что «Мускат-414» находится примерно на таком же расстоянии к северу от Рассольной Рытвины и что в отвесных известняковых утесах, окружающих озеро, много пещер, из которых текла вода.

Может, он все-таки не погибнет?

Увидев впереди розоватый свет, Айвор снова включил ошейник. Если свет означал выход из туннеля, стало быть, через несколько минут он шлепнется в Рассольную Рытвину и либо останется в живых, либо разобьется о прибрежные скалы.

Айвор сгруппировался и упал в воду в трех метрах от берега.

Покачиваясь на волнах и еще не веря своему счастью, он полюбовался восходом солнца, а затем поплыл к берегу. Буек все еще был при нем; поскольку Айвор не знал, как вызвать сидевший на дне катер, он просто включил чрезвычайный маяк навигационного устройства и стал ждать спасателей.

Мимо, находившийся на орбите, принял сигнал и решил, что мы попали в беду и срочно сворачиваем экспедицию. Иначе он не мог объяснить, зачем нам понадобилось пользоваться открытым чрезвычайным сигналом. Мимо включил автопилот катера, вернул его на борт «Пломасо» и рванул на Кашне, чтобы выяснить, что же с нами приключилось.

Айвор рассказал ему, приведя старика в полное замешательство. Инстинкт побуждал Мимо немедленно броситься к нам на помощь, в то время как опыт и здравый смысл требовали осторожности. Два человека, даже хорошо вооруженных, не смогут справиться с подручными Элгара и целой толпой инопланетян. Ближайший корабль зонального патруля находился в двух днях полета.

У Мимо была с собой красная карточка «Оплота», которую я ему оставил, но он сильно сомневался, что власти Кашне подчинятся его распоряжениям. Карточку требовалось предъявить лично. А это было рискованно. Если в Куполе есть агенты «Галафармы», они расправятся и с Мимо, и с Айвором, в то время как их пособники в пещере избавятся от нас с Мэт, не оставив в живых ни одного человека, который знал бы об участии в заговоре халуков.

Мимо очень надеялся, что мы сумеем удрать из плена.

Иначе нас либо убьют, либо оставят в заложниках, как Еву. В любом случае благоразумие подсказывало Мимо, что он должен подождать оговоренные пятьдесят часов. Затем он сможет проконсультироваться с Симоном и что-то предпринять.

Подумав еще немного, Мимо, прекрасно знавший типов вроде Бронсона Элгара, понял, что из меня постараются вытащить информацию о местонахождении звездолета. Поэтому он спрятал «Пломасо» в одном из местных астероидных поясов. Ему оставалось только ждать, что будет дальше.

Вскоре в солнечной системе Кашне с ревом появился халукский корабль и начал поиски. Если бы «Пломасо» остался на орбите, инопланетяне наверняка нашли бы его, несмотря на маскировочный экран; но обшарить межзвездное космическое пространство им было не по зубам.

Когда халукский корабль наконец улетел, «Пломасо» вернулся на орбиту Кашне и занял прежнее положение. Мимо с Айвором отправились на катере к Рассольной Рытвине и сидели под водой, пока Ева не включила маяки. Через восемь минут они ее нашли.

— А Ева сказала тебе, что тайные лаборатории халуков под всеми фабриками на микроконтиненте Грант были уничтожены фотонной вспышкой? Превратились в пар — в том числе и тот центр, где нас держали в плену? — спросил я у Мимо.

— Бог ты мой! Нет!

— Я забыла, — вмешалась Ева. — Я была так поражена, когда увидела спускающийся с небес катер… Я думала только о том, как бы вытащить вас с Мэт из пещеры.

Мы с Мимо сидели рядом в рубке катера, остальные расположились за нами.

— Если бы я знал, что халукские центры уничтожены, мне не осталось бы ничего другого, как вызвать зональный патруль и заявить, что вы убиты, — нахмурился Мимо. — Бога ради, как вам удалось сбежать?

— Расскажи ему, Мэт. — Я встал с кресла и потянулся. — А я пока подумаю, что делать дальше.

Я пошел на корму, в маленькую столовую, налил себе кофе, взял булочку с малиновым вареньем и устроился с компьютерной записной книжкой и стилем.

Начал я с того, что «Галафарма» знает о Карле и моем отделе по особым вопросам, о наших подозрениях насчет кузена Зеда и Оливера Шнайдера, о наших попытках расследовать предполагаемые случаи саботажа и о том, что мы выявляем шпионов «Галы» внутри «Оплота». Элгар спрашивал меня, известно ли Карлу о связи «Галафармы» с халуками. Я ответил утвердительно, добавив, что я не в курсе, какую информацию Мимо передал с Кашне.

Выходит, первым делом надо вывести из-под удара Карла и его людей — а также базу их данных. Если еще не поздно…

Второй после Мимо человек, которого «Галафарма» имела все основания рассматривать как непосредственную угрозу, был Симон Айсберг. Не помню, что именно я сказал Элгару о том, известно ли моему отцу про участие в заговоре халуков. В данный момент Симон в безопасности; пока он летит на «Прихлебателе» на Землю, агенты концерна не смогут до него добраться. А когда он приземлится… Какими доказательствами связи «Галы» с халуками он располагает?

Аномальный труп халука в Токио. Я сказал о нем Элгару.

Симон использует все свое влияние и добьется того, чтобы тело тщательно охраняли — вместе с результатами анализов, доказывающими наличие человеческой ДНК и отсутствие алломорфизма. Если не считать моей частично трансмутированной сестры, этот труп — единственное конкретное доказательство халукских генетических фокусов.

А Ева была единственным живым свидетелем проекта полуклонирования. Почти все следы подпольной деятельности халуков на Кашне наверняка уже уничтожены. Туннели, соединяющие лаборатории, наверное, сохранились, и такие мелочи, как пустые инопланетные бутылки из-под спиртного и лампы, тоже. Но они не убедят Секретариат по инопланетным делам в существовании заговора между халуками и преступными человеческими элементами.